Большая кулинарная книга развитого социализма - Страница 3

купить в Нью-Йорке подержанный компьютер, чтобы продать его в Москве за сороктысяч рублей и купить на эти деньги себе дачу в Подмосковье. И он еще в Москвевсе уши прожужжал моим знакомым о том, что он там выяснил про все этикомпьютеры. И он даже разузнал, что такой компьютер, на который можно купитьдачу в Подмосковье, называется в Нью-Йорке «секонд хэнд компьютер».

А вот еще один случай, который подтверждает моюмысль, что далеко не все легко понять про далекие страны.

Мой отец недавно решил вступить в переписку сосвоим племянником (моим двоюродным братом), который уехал в Америку летдвадцать тому назад и поселился в Нью-Йорке. Отец посчитал, что такая перепискасейчас стала уже совсем безопасной. И вот мой отец стал задавать своемуплемяннику всякие вопросы о жизни в Нью-Йорке. И стал он у него спрашивать,сколько стоит то, сколько стоит сё и легко ли все это достать.

К большому удивлению моего отца его племянникстал нести что-то не очень понятное. И вот тогда мой отец написал ему, что,мол, ладно, забудь про все мои прежние вопросы, которые, наверное, слишкомсложные, но ответь мне, пожалуйста, на один простой вопрос – легко ли вНью-Йорке купить спички и сколько они стоят.

Отец сказал мне, что ему этого будет вполнедостаточно. Если он узнает, сколько стоят спички, он сможет составить себе иболее общую картину нью-йоркской жизни.

И опять же, к большому удивлению моего отца, егоплемянник ответил что-то не очень уверенное. Он написал, что спички, наверное,купить легко. Но он точно не знает, где они продаются и сколько они стоят.

Отец пожаловался мне на это. Он говорил, что каквсе-таки трудно ИХ понять. Ну, неужели его племянник действительно не знает,сколько стоят спички? И что значит это «наверное»? Как это можно сказать, чтоспички, НАВЕРНОЕ, купить легко?

Вот так я и отошел от мысли сделать свою книгу,так сказать, интернациональной. И решил писать ее только для своихсоотечественников. И я вообще думаю, что кулинарные книги должны быть только отечественногопроизводства. Ну, может быть, не для всякого отечества это справедливо. Но длянашего – это уж точно верно.

И еще я подумал о том громадном различии,которое существует между фантастически отменным снабжением продуктами питаниястоличных магазинов и скудностью магазинов деревень и провинциальных городов. Ия вспомнил об одном завете Эрнеста Хемингуэя: писать только о том, что хорошознаешь. И вот тут-то я решил писать свою книгу только для москвичей иленинградцев.

В своей книге, помимо непосредственных рецептов,я даю еще много сопутствующих советов, следуя которым читатель смог бы гораздолегче реализовать эти рецепты. И в этом плане, как я думаю, для москвичей моякнига будет полезнее, чем для ленинградцев. И вот по какой причине.

Ленинградцы пережили блокаду. Уже малоблокадников осталось в живых к настоящему времени. Но память блокадная иблокадные навыки, как я сейчас отчетливо вижу, передаются из поколения впоколение. И чисто блокадные приемы работают сейчас, при коммунизме. И вот вамсамый свежий пример.

В блокаду доведенные до отчаяния люди пыталисьиспользовать хлебные карточки уже умерших людей. И сейчас использованиепродуктовых карточек мертвых людей уже, к сожалению, вполне освоенный прием.Как только в Ленинграде ввели продовольственные карточки, так почти сразу жеэтот прием всплыл на поверхность общественной памяти ленинградцев. Я несомневаюсь, что москвичи тоже будут так делать. Но для этого еще должно пройтикакое-то время.

Какие же сопутствующие советы я даю в своейкниге? Я даю массу полезных советов. И среди них особое место занимают советы озакупке и хранении продуктов.

Все знают, что не скоропортящиеся продукты (кним относятся, например, сахар, соль, любая крупа) надо закупать как можнобольше. И об этом не надо много говорить. А вот о бережливом отношении кскоропортящимся продуктам, наверное, не грех, как говорится, и напомнитькое-что.

Тут есть два основных момента. Первый состоит втом, что к продуктам надо относиться бережно и правильно их хранить. Второймомент заключается в умении спасти продукт, близкий к гибели. Я, правда, недумаю, что вы можете выбросить какие-то продукты, с которыми где-то что-то тамнемного произошло. Но ознакомиться с советами человека, чрезвычайно опытного вэтом отношении, я думаю, будет очень и очень полезно.

Один мой приятель посоветовал мне включить вкнигу специальный раздел для участников войны. Посоветовал он мне это,безусловно, по незнанию. Почему-то среди народа распространено такое мнение,что участники войны пользуются продуктовыми льготами. Но это мнение, как я могувполне определенно засвидетельствовать, не соответствует реалиям. Мой отец –участник войны. И получил он магазинные талоны в исполнение программыпостроения коммунистического общества только один раз и совсем недавно. Италоны эти были на трусы и гуталин. Ну, трусы никто не назовет продуктомпитания. И не дай Бог дожить до такого времени, когда гуталин будет отнесен к этойкатегории.

Первоначальное название моей книги было«Кулинарная книга развитого социализма». И хотя сейчас становится все яснее и яснее, что странавступила в последнюю фазу построения коммунизма, я все-таки решил оставитьофициальное наименование настоящего периода в названии книги.

К тому моменту, как я закончил работать надкнигой, снабжение столичных магазинов сильно ухудшилось. И какие-то продукты,которые мне представлялись раньше как легко добываемые, стали появляться всереже и реже. И я стал подумывать, не исключить ли мне некоторые рецепты из книги.